Немолодая пара, молча стоявшая у памятника, была мне незнакома. Перед ними на плите лежали несколько красных гвоздик. Не ошибся, когда предположил, что это новые жители города. Так и оказалось. Недавно переехали, и вот знакомятся с новым местом жительства.
Шёл и пытался вспомнить, а когда же до этого дня я видел последний раз живые цветы у памятника? Нет, не 9 мая. В этот день, День Великой Победы, людей с цветами к памятнику приходит всё больше и больше. Благодарная память жива и будет жить.
Покидают этот мир родные тех, чьи фамилии на памятнике. Уходят, время не остановить. И уже почти не осталось в живых старых коммунаровцев, которые помнили тех, кто уходил именно с этого места на фронт. Многие уходили навсегда. Уже почти некому рассказать нам об их судьбе. Даже фотографии многих из наших земляков той поры не сохранились.
На старой маленькой фотографии с трудом можно было рассмотреть двух молодых парней в военной форме, но надпись на обратной стороне сохранилась хорошо: «27-02-1942 год».
Слева на старой фотографии Пасконов Александр Иванович. Их фамилии на памятнике рядом, братья Александр и Виктор Пасконовы.
Снимок в Совет ветеранов принесла Виолетта Ивановна Стаценко. Газета уже публиковала её воспоминания о родных, старом коммунаровском роде Пасконовых. Пасконовы работали ещё на Лукашевском древесно-массном заводе, строили кирпичное здание нашей фабрики.
До самой войны все Пасконовы работали на бумажной фабрике «Коммунар». Глава семьи Иван Арсентьевич умер перед самой войной. Сыновья Александр и Виктор погибли в боях за Родину. Дочь Ивана Арсентьевича Анна вышла замуж за кремлёвского курсанта, пограничника. Муж, Иван Маркович Гайшинец, погиб в первый день войны. На Гродненской земле стоит памятник, где в списке погибших есть и его фамилия.
Анна, с двумя детьми на руках с трудом добралась до родных в Татарию, куда те были эвакуированы из Коммунара. После войны Анна Ивановна долго работала в бухгалтерии бумажной фабрики. Живёт рядом сын Анны Ивановны Валерий Иванович. Возможно, встреча с ним поможет нам ещё больше узнать о жизни Пасконовых. Ведь в истории этой семьи отразилась история нашей земли тех трагических лет.
А вот и продолжение воспоминаний уважаемой Виолетты Ивановны:
«Вернулись из эвакуации в сорок четвёртом. Людей в посёлке почти не было. В школу ходили через поле в Антропшино, где у фабрики в двухэтажном доме была школа. А во втором классе, это был уже сорок пятый год, учились в школе, которая была организована в двухкомнатной квартире в доме на Техническом переулке. Сидели за партами и первоклашки, и ученики второго, третьего и даже четвёртого класса. И только году в сорок седьмом отремонтировали двухэтажную школу, которая тогда стояла на Пионерской улице», — вспоминает Виолетта Ивановна.
Старожилы посёлка рассказывали, что у немцев в этом здании был госпиталь. А уже после строительства новой школы, эту разобрали и перевезли, построив спортивную школу.
«Директором школы тогда был Лавров Александр Павлович. Историк, замечательный человек. Он настолько интересно рассказывал, что многие захотели стать учителями. Ольга Петровна Гульбина преподавала немецкий язык настолько хорошо, что когда я сдавала экзамены в институт, мне не поверили, что выпускница сельской школы может так владеть немецким языком», — продолжаем беседовать с Виолеттой Ивановной.
«Роберт Местеляйнен стал преподавателем физики, Лариса Алексеева – биологии. Лукьянова стала учителем немецкого языка. Воля Белова, учитель географии, затем работала директором второй школы. Из шестнадцати учеников, закончивших десятый класс в пятьдесят четвёртом году, четырнадцать получили высшее образование».
А дальше была учёба в институте. Добирались до города с трудом. Отец Виолетты Ивановны работал на мотовозе, вот по утрам всех коммунаровских студентов он и подвозил на станцию Антропшино. А дальше ехали на рабочем поезде, как его тогда называли, до Ленинграда. А ходил тот поезд только три раза в сутки. Ездить было сложно, а ведь учёба в институте была в две смены.
«Люди возвращались из эвакуации, а жить негде. Вот тогда директор фабрики Лосев и начал строить стандартные одноэтажные домики на одну или две семьи. Маленькие домики с удобствами на улице стояли в то время и на Садовой улице, и на Пионерской, и на Гатчинской. Отопление было печное, вода в колонках. А какие сады со временем выросли рядом! Прачечная находилась в старой бане, и туда всегда была очередь. За небольшую плату мы там и кипятили и стирали бельё. А сушили уже дома. Во дворах были натянуты верёвки, следы от этих сушилок можно и сейчас увидеть во дворах города. Организовал директор Лосев для нашего детского сада курортно-санаторное питание, что было в то время большим подспорьем. Вот тогда мы впервые увидели бананы и ананасы. Бананы дети есть отказались, и тогда их убрали в кладовую. А когда про них вспомнили, они уже пожелтели, и вот тогда детвора ела их с удовольствием. А ведь это был сорок восьмой год. Вот так мы и познакомились с иноземными фруктами», — смеётся моя собеседница.
Мама Виолетты Ивановны закончила курсы и работала поваром в детском саду. Не умела она ни читать, ни писать, но так умела готовить, что к ней приезжали учиться со всей округи. Директором детского сада была Трофимова, врачом — Легкова.
«Какое было тогда единение начальства и простых людей. В жизни помогали друг другу, в праздники сидели за одним столом. Мы жили тогда на Транспортном переулке, и часто собирались у нас на большой кухне. Стояла громадная плита с встроенным в неё котлом. Здесь и готовили угощение», — продолжает свой рассказ о жизни послевоенного Коммунара Виолетта Ивановна.
Праздники отмечали и в клубе. В зале убирали скамейки, сами колотили столы. Угощение на столах собирали в складчину. Несли все, кто что мог. За столами сидели все вместе — и директор, и рабочий. Может, и было такое единение потому, что вместе пережили такую страшную войну? Да и послевоенные лишения и тяготы было гораздо легче перенести, поддерживая друг друга?
Когда директором стал Иванов, за баней построили теплицу. Огурцы и помидоры, зелень стали появляться на столах рабочих фабрики не только в сезон. Мы делали заказ и за небольшие деньги покупали овощи. А вскоре появился в подсобном хозяйстве и свинарник. Сейчас на этом месте КАС-1. Свиней забивали только по заявкам работников фабрики, в свободной продаже мяса не было.
«Делали домашние колбасы. Кишки промывали, набивали мясом, салом и приправами. Варили, а затем вывешивали на балкон, закрывали простынями, и колбаса долго там доходила. Такая получалась вкуснятина!» — улыбается Виолетта Ивановна. Рассказывает она и о том, как отдыхали рабочие фабрики. Директора заботились не только о питании рабочих, но и об их досуге. В кузове грузовой машины ставили скамейки, -автобусов ещё не было, сорок девятый год. И ехали в Петергоф. Он ещё был в руинах, только-только начинали запускать фонтаны. Бывали и в Ломоносове. А когда появился автобус, выезжали и в театр, и в парки.
Договорились с Виолеттой Ивановной продолжить наши встречи и поговорить о строительстве стадиона, о поселковой медицине, о нашей Ижоре. Да мало ли о чём может нам рассказать человек, всю жизнь посвятивший родному городу. Спасибо Вам, уважаемая Виолетта Ивановна!
Продолжение следует…
Сергей Богданов
